Обсидиановый нож - Страница 109

109

Звук догнал самолет, наполнил его, и моторы смолкли. Мелькнули фонари посадочной полосы. И Зернов рассмотрел наконец встречающих. Трое были офицерами сопровождения — подчиненные Ганина. А четвертый был именно тот, кого начальник Центра опасался увидеть, — молодой дипломат Краюшкин, член комитета девятнадцати.

Они быстро, привычно расселись по машинам. Зернов, Краюшкин и два офицера — в одной, а третий офицер и еще двое, прилетевших с Зерновым, — в следующей. Краюшкин держал на коленях портфель.

— Что у вас? — спросил начальник Центра.

Он был нацелен на новое действие, которое могла потребовать от него служба. Он ощущал даже обычный нервный подъем, своего рода готовность к вдохновению — собрать воедино все, продуманное в долгие часы анализа, все модели будущего поведения противника, сотни вариантов собственных действий. Дать решение — мгновенное и безошибочное, ощутив радость пловца, схватившего гребень волны и полетевшего на ней к берегу… Но сегодня Зернов не ждал радости. Когда Краюшкин раскрыл портфель и достал стопку прекрасной голубоватой, с водяными знаками, бумаги, начальник Центра мрачно подумал: «Хорошо оформленный приговор».

Это была сводка зарубежной информации — доклады посольств, бюллетени пресс-агентств, выжимки из газетных сообщений. Каждое из них в отдельности мало что говорило. Высокопоставленный чиновник военного министерства посетил радиотелескоп в Сьерра-Бланка… Снижена степень боевой готовности в истребительной авиации. Там же запрещено командирам ракетных частей атаковать неопознанные объекты без особого разрешения маршала авиации — впрочем, это сообщение из малонадежных источников… Да, в отдельности это мало чего стоит, но вместе…

Зернов аккуратно сбил листки в стопку, вернул Краюшкину и некоторое время смотрел, как за окном машины скользит, кланяется, поворачивает в мареве старый дубовый лес. Краюшкин терпеливо ждал. Дубрава кончилась, над песчаными нагретыми косогорами закачались мачтовые сосны, блеснули свежим цинком крыши дач, завился из-за штакетного заборчика самоварный голубой дым…

— Да, очень, очень похоже, — проговорил Зернов. Повернулся к соседу: — Боюсь, тревогу подняли не впустую.

— Просочились за рубеж? — шепнул Краюшкин.

— Либо просочились, — сказал Зернов, — либо вторично посадили разведывательный корабль. А что наверху?

— Ждут вас, Михаил Тихонович.

Зернов сморщился, сложил кончики пальцев и опять наклонил иссохшее лицо к окну.

— Полагают, Михаил Тихонович, что у вас имеется план…

— А что план? — уже с раздражением спросил Зернов. — Если они приземлятся по наводке со Сьерра-Бланка, что толку в моих планах?

— В данный момент, насколько можно судить по нашей… и вашей информации, еще не сели, — сказал Краюшкин. — Но я о другом, с вашего разрешения… Планируется, э-э, командировка… К генеральному секретарю ООН.

— Ваша? — быстро спросил Зернов.

— Предположительно. Я в некотором роде с ним знаком… Ждали вас, Михаил Тихонович…

Зернов сморщился еще сильнее — понятно, понятно, не хватает информации. Ведомство, к которому он имеет честь принадлежать, выдает ведомству Краюшкина неполные сведения, и приказ Старика не помогает — больно их много, приказов-то — вчера отдали, сегодня забыли. Нужно, чтобы кто-то в личном порядке, на уровне вась-вась, забрел в надлежащий кабинет, анекдотец рассказал и как бы между делом полюбопытствовал: «А что, Вася, у тебя наличествует по Сьерре, предположим, Бланке или по станции слежения под городом Анкарой?»

Он почему-то был убежден, что Десантники ушли именно в Турцию мимо наших доблестных погранцов…

— Нужна уточненная информация. Так?

— Весьма желательно. Плюс хорошо организованная поддержка, — сказал Краюшкин. — Собственно, господин Снорре готов действовать. Он уже действует…

Это Зернов знал — сотрудники Секретариата ООН разослали инструкции насчет охраны штабов. Иное дело, что не все ими воспользовались. М-да… «Похоже, не помогло, — думал Зернов. — Именно так, как они задумали сначала. Прорываться во всех ядерных державах одновременно. Мы не смогли сделать самое важное, — в тысячный раз подумал он. — Не сумели найти техническое средство, чтобы обнаруживать Десантников мгновенно и безошибочно. И Благоволин не смог. М-да… Ведь даже сейчас было бы спасение — изготовить такой аппарат. Быстренько бы выловили, быстренько, пока не приземлилась эскадра. А если она уже приземлилась?..»

— Добро, — сказал Зернов. — Попробуем пополнить ваше досье. Два часа дадите?

— Лучше час, — застенчиво сказал дипломат. — В Нью-Йорке, видите ли, сейчас семь утра, ночью-то не очень удобно беспокоить почтенного человека…

— Добро, попробуем. Пока из Тугарина — за этот час — подбросят «посредники». Возьмете с собой, товарищ советник? Две штуки выделю…

— А говорите, нет плана, — сказал Краюшкин.

Зернов промолчал. Все без пользы будет, если эскадра уже на Земле.

В тяжких, тревожных мыслях прошел остаток пути. За зеленым броневым стеклом наклонялась, поворачивалась Земля, полная земной летней прелести, беспечная, все еще не подозревающая ни о чем.

Десантники

Севка лежал в кресле перед огромным пультом командора Пути. «Графики» шевелились разноцветными значками. По черному экрану — развертке Ближнего Космоса передвигались огоньки грузовозов. Огромная власть была в руках Севки, десятки тысяч балогов ждали его приказов, но что толку было в этой власти?

109